Одним из мест работы, которыми бывают так богаты еще молодые специалисты, у меня была средняя школа. Где я, соответственно, совмещал школьным психологом.
Будучи врачом-психиатром, мозги у меня были «набекрень», и от других нормальных школьных психологов с чисто психологическим образованием я несколько отличался. Зачастую, не в лучшую сторону. Тестов не проводил, характеристик классов не писал и с отчетами у меня было тоже не очень. А вот в общении с детьми и персоналом школы был замечен. С директором школы как-то быстро нашли общий язык и без лишних придирок мне многое прощали.
Тихой сапой у меня перебывал почти весь учительский состав.
В один прекрасный день школьные психологи меня попросили принять участие в разрешении конфликта между педагогами. Такое тоже бывает. А директор школы тоже попросила высказать свое мнение о молодом педагоге, вокруг которого и разгорелся весь «сыр-бор». Очень она за него переживала. И не хотела с ним расставаться. Пусть и основной «педсостав» на него взъелся. А что делать не знала.
Придя в учительскую, я увидел стороны конфликта. Молодой, еще до 30 лет, педагог достаточно легко и аргументированно отбивался от двух десятков коллег. Интеллектуальное преимущество могло быть выравнено только физической силой. Все к этому и шло. Пока был период обзывательств. Мудрая директор школы напомнила мне Остапа Ибрагимовича Б., жаль, что не было огурца. Стороны прикрылись чем смогли и перешли к тихой ненависти. Переговорщикам было предложено продуктивно изложить суть конфликта. Суть которого была в следующем: молодой педагог выдал крамольную вещь, что нет никакой необходимости держать такой учительский штат. Глупо иметь отдельно математиков, физиков и химиков. Такое может быть объяснено только тотальной некомпетентностью. Из всего это существует только один предмет: математика, или точные науки. Противоборствующей стороне такое мнение категорически, почему-то, не нравилось. Спорщики оставались при своих мнениях. Временным решением было предоставить возможность молодому педагогу провести по несколько уроков по «смежным» дисциплинам в присутствии директора. На том и сошлись.
Через две недели, после исполненного, ситуация сложилась еще более драматично. Часть детей, которым было не все равно на учебе, были буквально влюблены в нового учителя. Очарованы простотой объяснения и примерами сразу же на других предметах. В педагогической среде очарование совсем не наблюдалось. Мелкие пакости и открытые гадости, угрозы ультиматума «либо мы, либо он» администрации школы были ответом.
В приватной беседе с директором школы мы сошлись на том, что самый простой вариант – дать молодому педагогу факультатив для желающих. Это решало вопрос с оплатой и ревностными реакциями. А время показало бы результаты.
Так и случилось. Время и простота изложения, заражающее поведение учителя сыграли свое. Уже через полгода ученики абсолютно обычной школы из спального района… начали становиться призерами олимпиад разного уровня. Педагог перестал доказывать что-либо другим, ведь он уже все знал о себе и не нуждался в спорах. Финансово стало гораздо лучше. Очередь на репетиторство появилась на год вперед. Молодой педагог пару лет проработал в этой школе.
А некоторое время назад я узнал, что он достаточно быстро сам стал директором школы. Окружил себя такими же педагогами. «Неправильными». И сам продолжает преподавать. С удовольствием.
По-моему, кто ясно мыслит, тот и ясно излагает. Особенно тот, кто способен видеть дальше собственного носа. Как мало таких людей. И тем ценнее встречи с ними.
Как часто одно целое разделено на множество. Изучение этих отдельно взятых множеств может не давать картину в целом. Думаете, в моей специальности не так?
Кстати, во времена Советского Союза существовало три научных школы в психиатрии: московская, ленинградская и харьковская. Последней принадлежал постулат: психиатрия – наука точная, ее либо знаешь, либо не знаешь.
К светлой памяти учебного доцента кафедры психиатрии и медицинской психологии Марии Дмитриевны Урюпиной, которая всегда спрашивала нас, ожидающих вердикта психологов по профилю личности для диагностического заключения: «Зачем вам психолог?». Это к тому, что любой психиатр со стажем прекрасно видит особенности личности пациента.
Годы работы в медицине показали мне, насколько сегментированы стали узкие знания и их подразделение на отдельные специальности.
Так психологи зачастую понятия не имеют о психопатологии и психических заболеваниях. А мы, психиатры и психотерапевты, можем теряться в вопросах практической психологии.
Как жаль, что одна точная наука о психике человека разделена на части. Вот и рвет специалистов, как в сказке про Маугли, на «сотню маленьких медвежат».
И только годы работы дают надежду собрать по крупицам это знание в одно целое.
С какой радостью встречаешь людей, способных собрать свои знания в одно целое и превратить в одну «точную науку».
Федор Белоусов, 2019 г. Специально для сайта http://psyhologperm.ru ©.
При копировании статьи и использования ее материалов ссылка на сайт автора обязательна.